Я затрудняюсь определиться, что же в итоге сподвигло меня реанимировать этот полузабытый сайт с рассказами. Скорее всего я просто решила в очередной раз заявить о себе рунету и потешить нездоровое самолюбие очередными дифирамбами от новых поклонников. Если вас посетит непреодолимое желание восхититься мною лично – не давите его в себе, я вполне готова его поощрить. Имхо, проза может служить такой же сублимацией по Фрейду как и поэзия, которая, в свою очередь, является ничем иным как ходом мыслей, отличаясь лишь наличием рифмы (не всегда).

        Пользуясь случаем, хочу выразить невыразимую признательность Питерскому журналу «Лабиринт» и его главному редактору, Джарету за все мои публикации и пришедшую с ними веру в себя.

        Все публикации в интернете перечислить трудно, но тоже всем спасибо.
        Все права защищены и я буду драться за них до последней капли вашей крови.
        В гневе я страшна, но в любви ещё и отвратительна.
        Если вы захотите стать моей музой, заставьте меня писать вот так:

        Мысли, которые не могут больше оставаться только мыслями.

        Я просыпаюсь в темноте, с четырьмя буквами на губах, которые уже успели стать для меня частью смысла... Смыслом. Я просыпаюсь и понимаю, что снова кричала. Как здорово, что я живу одна, от этих ночных криков можно сойти с ума... Надо обить стены звукоизолятором, иначе мои добрые соседи подумают обо мне Бог весть что. Эхо моего крика ещё звенит в ушах, отталкиваясь от стен и многократно отражаясь в его вечно-холодных глазах, навеки запечатленных в моем мире. "О, нет, неужели всё?.. - шепчу я, чувствуя в словах соленый привкус слез. - Неужели Конец Игре? Не обойдись так со мной, прошу тебя, не обойдись …" Он не может слышать, а если бы и мог, неужели он захотел бы вслушаться в это бессвязное бормотание, а тем более, ответить… Хладнокровный и неприступный в своем величии, он живет, творит и любит на другой стороне планеты, безразличный, равнодушный, заветный.

        Когда же я впервые поймала себя на мысли, что он не просто человек, чей голос вскользь коснулся моей жизни? Неважно, как ни странно, мне совершенно не хочется говорить о себе. И, что ещё более странно, не хочется даже быть собой, быть тем человеком, кто прожил мою жизнь, кто двадцать два года с гордостью носил моё имя. Лучше всего – раствориться в тумане, стать облачком зеленого дыма, бестелесным и незаметным, чтобы только суметь, не опасаясь быть узнанным, пройти мимо его дома, вглядеться в его окна, вслушаться в звуки той улицы, что ежедневно окружает его. Только прислушаться к его жизни и больше ничего – ни рая, ни ада, ни единого взгляда, ни с лёгкостью обещанных встреч.

        Кажется, я улыбаюсь. Я каждый раз улыбаюсь, думая о нем. Для меня он перестал быть человеком, а может быть, никогда и не был. Как можно называться другом человека, с которым ты не сказал и двух слов? Хотя нет, я сказала даже больше. Наверное это меня и погубило…

        По иронии судьбы наши первые слова друг другу были сказаны уже после нашей последней в этой жизни встречи. Это и определило мою дальнейшую роль – роль виртуального призрака, кибермерлина, ремайндера, который поначалу развлекал его, а спустя какое-то время начал раздражать. Каюсь, я нарушила свою главную заповедь – "не навязывайся" - впервые в жизни я без сомнений кинулась связывать тонкую нить диалога, так и норовившую безвозвратно порваться и затеряться в небытие. Стоп. Опять прозвучало какое-то табуированное слово. Я не могла понять. Моего человеческого разума так и не хватило на элементарную истину: если тебя пригласили отмечать день рождения в 2002 году, но встреча не состоялась – не жди, что всё повторится в 2003.

        Для меня начались бесконечные дни и ночи за компьютером. Я не выключала его ни на минуту, но даже себе не признавалась в том, что не одна лишь работа этому причиной... Круглосуточно работающая в инвизибл режиме аська была в эти минуты моим единственным смыслом. Томительные часы в работе были наполнены для меня надеждой, что он придет, ожиданием разговора и страхом, что он со мной не заговорит. Постепенно я выявила часы, когда он появлялся онлайн. В это время я перестала отлучаться от компьютера даже на минуту. Я работала в усиленном режиме, убеждая себя, что именно работа держит меня здесь, а он... просто приятное добавление к рабочему процессу. Но я судорожно вздрагивала при каждом новом звуке, возвещающем о прибытии нового юзера. Мой взгляд самопроизвольно метался к его нику, вынесенному на рабочий стол, и сердце замирало предчувствием. Я всей душой желала в этот момент, чтобы именно он зажёгся синим цветом. Но в моем контакте 192 человека и шансы мои возрастали только в выявленные мной "часы Х". Он приходил. Я сама себя тут же осуждала за пафос этих мыслей, но для меня в этот миг зажигался свет. Я не спускала глаз с синей строчки в углу экрана и посылала ему телепатические импульсы: "Заметь меня. Пожалуйста, только заметь..." Конечно, он их не читал. :) Он редко заговаривал со мной первым и такого мастера нейтральных слов ещё не знал интернет! Он был осторожен в словах как никто. Я выжидала несколько секунд, всегда казавшихся мне часами и с остервенением бросалась в работу, клянясь себе, что ни за что не заговорю с ним первой. Забавно, но именно тогда рождались мои лучшие идеи и дизайн интерьеров доставлял мне в эти моменты невыразимую радость. Правда длилось это не больше десяти минут, а потом я сдавалась. Я бросала всё, перешагивала все мысленные обещания и отправляла ему сообщение. Как часто это повторялось... Как чудовищно однотипен был сценарий. Уже через несколько дней такого общения я с легкостью предсказывала его фразу, следующую за моим приветствием: "Привет, я на секунду". Варианты: "Ты застала меня за выключением компа", "Ой, как раз собирался убегать". И тогда мои воздушные замки рушились, воздушные шарики лопались, а воздушное настроение улетучивалась. "Ты ему безразлична" - твердил голос внутри. Я переживала, думаю, то же, что и небезызвестный Клод Фролло в эти моменты... О, судьбоносный Нотр Дам! Ты дал мне это чувство, ты познакомил меня с ним и теперь, в насмешку, не иначе, заставляешь почувствовать себя в шкуре любимого персонажа и, более того, становишься главным препятствием его восприятию меня – как живого человека, а не как воплощения зловещих сил, несущих ему несчастье. Клёвая штука, жизнь... Я улыбалась, и тогда снова и снова понимала, что мне, по сути, безразлично, как он относится ко мне (и относится ли вообще хоть как-то...) Чувство, которое жило во мне рядом с именем этого человека я упорно именовала Любовью, не думая о том, что по сути, совершенно не знаю его, что он не знает и не желает знать меня, что у нас нет ничего общего, что это просто невозможно - какое-то чувство между нами, что нам НЕ ДАНО ещё хотя бы раз встретиться, что я никогда-никогда-никогда его больше не увижу. Но я не думала обо всем этом, это, ну просто ничего для меня не значило. Я испытываю это чувство, оно делает мою жизнь ярче, оно не деструктивно. Зачем лишаться его, пусть даже оно существует в отрыве от своего предмета…

        Похоже, мне удалось полностью убедить себя в этом. Иначе, зачем я всё это писала?? Осталась самая малость – замазать его телефон в записной книжке, грохнуть асю вместе со всеми 192 юзерами, убрать его музыку из системных настроек компьютера, голос из включения-выключения виндов, фотографии со стен, галерею коллажей из интернета, переписку из почтового архива, сжечь нафиг дневник за последние десять лет (можно только за год, но зачем вообще всё остальное)? Ну и всё, пожалуй, разве что, пойти записаться на добровольную трепанацию черепа с удалением долей мозга, отвечающих за память и за эмоции. Вот тогда я наверняка снова стану полноценным членом общества, не обремененным лишним освещением перил и ступеней моей лестницы. Только бы перестать слышать внутри себя его голос. И можно спать спокойно. Без кошмаров.